— Ну…, - доктор Уоррен, что подошел к Армстронгу, тоже закурил, — это препарат довольно давно используется в медицинской практике…
— Она может не проснуться, — сухо сказала миссис Франклин, доставая шумовкой инструменты, раскладывая их на холщовом полотенце. "Ее второго ребенка на ее глазах убили, наступили сапогом на голову, а потом она же его останки до выгребной ямы несла, в руках. Так что, — акушерка поджала губы, — воля ваша, вы врачи, но девочка она сильная, справится".
Армстронг только вздохнул. Дождавшись, пока миссис Франклин выйдет из кухни, врач неожиданно зло сказал: "Ваша жена может просто лишиться разума, вот и все. Если опять такое увидит. И вообще, капитан Кроу, — он поморщился, — как можно быть такими безрассудными? Женщина два раза рожала уродов. Неужели не понятно, что ей нельзя больше иметь детей? Вы же взрослый человек, настояли бы на том, что…, - Армстронг не закончил и повел рукой в сторону. "Если уж так получилось, по вашей неосторожности, — ядовито добавил врач.
— Моя жена думала, что она бесплодна, — устало отозвался Стивен.
— Бабьи сказки, — поморщился Уоррен. "Давно известно, что войны, голод, разрушения — все это оказывает влияние на детородные способности. Природа не будет посылать потомство женщине, которая едва держится на ногах. Я не отрицаю, конечно, медицинские свойства нашей флоры, но нет таких трав, которые вызвали бы полное бесплодие, — Уоррен покачал головой. Стивен, выбросив окурок, вздохнул: "Мы молились, вместе. Господь позаботится о нашем ребенке".
— Пойдемте, — Армстронг тронул Уоррена за плечо. Уже поднимаясь по лестнице, он тихо сказал: "Может, и правда — обойдется. Хотя такое обычно через женщин передается, конечно. У миссис Кроу оба брата здоровы, и капитан Горовиц, и Хаим покойный, и вот — отличный, сильный ребенок у Меира родился, второй уже. Так что это она, — Армстронг кивнул на дверь, откуда доносились низкие, жалобные стоны.
Уоррен поджал губы и повернул бронзовую, искусно выделанную ручку.
— Больно! — Мирьям кричала, вцепившись пальцами в простыню. Миссис Франклин, вытерев ей, лицо шелковой салфеткой, обернулась к врачам: "Доктор Шиппен, не надо затягивать. Ребенок уже готов на свет появиться, сами видите, какие потуги сильные".
— Крупный младенец, — вздохнул Шиппен, — а хотелось бы обойтись без разрезов или щипцов.
— Да какая разница, — раздраженно сказал Уоррен, вытирая окровавленные руки, — этот ребенок все равно и дня не проживет, а ей больше не рожать, — он взглянул на покрытые потом, бледные щеки женщины. "Я бы вообще — матку ей удалил, была бы моя воля. Только, — он пожал плечами, — сейчас после этих операций не выживают, конечно".
— Можно пробить череп, — заметил Армстронг, — извлечь мозг младенца. Тогда голова уменьшится в объеме, и она быстро родит. Опять же — все равно ему не жить.
Шиппен пожевал окурок сигары: "Я против того, чтобы убивать ребенка с неподтвержденным диагнозом, доктор Армстронг. Все-таки — создание Божье. Начинаем, миссис Франклин. Постараемся, чтобы все прошло без больших повреждений".
Акушерка похлопала Мирьям по щекам. Взглянув в закатившиеся, помутневшие от боли, синие глаза, она громко сказала: "Давай, милая, давай поработаем. Ребенок уже близко".
— Почти десять фунтов, думаю, — заметил Шиппен, ощупывая живот женщины. "В мужа ее. Сердце, — он взял слуховую трубку и застыл, — хорошо бьется, уверенно. Давайте, — он кивнул акушерке.
Из-за двери раздался страшный, высокий крик. Стивен, сжав кулаки, едва сдержался, чтобы не стукнуть по стене. "Господи, зачем? — вдруг подумал он. "А вдруг она умрет? Вдруг там…, - он закрыл глаза и услышал уверенный голос: "Пусти меня, он спит".
Эстер стояла перед ним, в платье и длинном переднике. "С твоим племянником, — улыбнулась женщина, — все хорошо. А ты скоро своего сына увидишь, капитан Кроу, или дочку".
— Ты уже встала…, - удивленно сказал Стивен, глядя в ее твердые, большие, черносмородиновые, глаза. "Я обещала быть с ней и буду, — Эстер отодвинула его. Она добавила, обернувшись: "Я тебя позову".
— Давайте эфир, — велел доктор Шиппен. Уоррен плеснул из флакона на тряпку и прижал ее к лицу Мирьям.
— Прекратите! — раздался резкий голос от дверей.
Маленькая, черноволосая женщина раздула ноздри. Пройдя к постели, оттолкнув Уоррена, она выхватила мокрую салфетку.
— Мой отец и брат, господа, — сказала Эстер, распахивая окно, выбрасывая тряпку в сад, — учили меня, что нельзя подвергать риску жизнь больного. Не навреди, — вздохнула она. Подойдя к краю кровати, Эстер вымыла руки в тазу: "Что будет, то и будет. Доктор Шиппен, головка уже совсем рядом, займемся делом".
Боль. Темнота. Мирьям рванулась вперед, и услышала звонкий, громкий, веселый крик. "Не верю, — подумала она. "Это не со мной, этого не может быть!"
— Любовь моя, — раздался рядом ласковый голос мужа. "Любовь моя, открой глаза, спасибо, спасибо тебе".
— Плачет, — поняла Мирьям. Все еще опустив веки, она заставила себя протянуть руки куда-то вперед. "Он тяжелый, — удивленно подумала девушка.
— Почти десять фунтов, миссис Кроу, — доктор Шиппен погладил ее по сбившимся в колтун волосам. "Здоровяка родили, отличный мальчик".
— Посмотри на него, — шепнул ей Стивен. "Посмотри на нашего сына, любимая". Младенец все кричал. Мирьям, трясущимися пальцами спустив с плеча рубашку — дала ему грудь. "Мальчик, сильный какой, — она довольно улыбнулась. Эстер присела рядом: "Да открой ты глаза, наконец!"
Мирьям боязливо дрогнула ресницами — младенец был весь большой, розовый, каштановые волосы завивались над нежными ушками. Он сопел и двигался в ее руках.
— Глаза синие у него, — улыбаясь, заметила миссис Франклин, устраивая ее в постели. "Отдыхайте, — велела им женщина.
Стивен обнял ее и ребенка. Мирьям, вытерев ему слезы одной рукой, сама всхлипнула: "Все хорошо, любимый, все теперь будет хорошо".
Резкий, холодный дождь заливал ночную улицу, потоки воды бежали по мокрым булыжникам. Шелестели листья платанов, затянутое тяжелыми тучами небо нависало над пустынным, спящим городом.
Часы на башне Индепенденс-холла пробили пять утра. Всадник на усталом коне подъехал к каменным ступеням. Неловко спешившись, привязав лошадь к гранитной тумбе, мужчина потрепал ее по холке. "Вряд ли еще в седло сяду, — пробормотал он, поморщившись от боли. Сняв с седла костыль, опираясь на него, прихрамывая, он прошел к высоким дверям здания
— К его превосходительству генералу Вашингтону, — сказал он заспанному привратнику, — по срочному делу. Я видел, в его окне уже свечи горят. Доложите ему, что пришел Ягненок.